Великая война, в которую европейские государства вступили едва не с ли радостью, надеясь получить скорую и блестящую победу, превратилась в пятилетний ужас первой в истории индустриальной и по-настоящему тотальной войны, которая, за метким высказыванием Генриха Манна, и стала «матерью катастроф ХХ века». При этом военное противостояние вызвало ряд гуманитарных проблем, среди которых чрезвычайную остроту приобрела проблема беженцев. Эти люди получили статус беженца – человека, который сразу потерял все: родных и близких, дом, благосостояние, работу, душевный покой. Длинный ужасный путь пришлось преодолеть жителям западных окраин – тысячам поляков, литовцев, латышей и представителям других этнических групп, добираясь в тыловые губернии необозримой империи. Беженство, во всем его многообразии, стало слишком уж сложным и, по большому счету, неожиданным в таких масштабах испытанием для тогдашней государственной власти, местного самоуправления, общественных и этнических союзов.
Анализируя состояние исследования проблемы, нужно отметить, что в последнее время появился интерес именно к изучению гуманитарных аспектов Первой мировой войны. Одним из них, несомненно, является беженство, особенно на Восточном фронте. Среди первых историков, которые подняли эту тематику можно назвать британского историка П. Гетрелла и его российского коллегу А.Н. Курцева [1]. Нужно отметить монографию и польских историков М. Коженевского, М. Мондзика и Д. Тарасюка, в которой исследуется проблема польских беженцев Первой мировой войны, эвакуированных в российские тыловые губернии [2]. Проблему начального этапа жизни беженцев изучают также и украинских историки [3], рассматривая, главным образом, благотворительную деятельность различных комитетов на ниве оказания помощи беженцам [4]. В последнее время вышел сборник документов по этой тематике [5].При этом,самостоятельного исследования вопросов эвакуации беженцев на начальном этапе войны пока что не существует.Поэтому автор, основывая свою работу на архивных источниках, поставил перед собой задачу – осветить, по возможности, эту проблему, делая акценты на эвакуации беженцев в украинских губерниях.
Геополитическое положение Украины обусловило ее пребывание в эпицентре военных событий. Кроме того, территорией Волынской и Подольской губерний проходила линия Юго-западного фронта. Иная значительная часть Украины, по оценкам немецкого историка Первой мировой войны Р. Нахтигаля, приобрела статус довольно важных для российских армий тыловых территорий [6].
Первые обозы беженцев появились в Российской империи уже осенью 1914 г., главным образом, из ее западных губерний. Это движение было стихийным, имело добровольный характер и было «естественным следствием наступления врага на нашу территорию [7]. В это время зафиксировано появление беженцев и на территории украинских губерний. Однако уже весной 1915 г. ситуация резко изменилась. В результате наступления немецких войск 2 мая 1915 г. началась Горлицка операция – одна из наибольших оборонных операций Российской армии в годы Первой мировой войны. Ее следствием стал прорыв Восточного фронта в районе Карпат. В результате этого «началось массовое выселение людей, в первую очередь мужчин от 17 до 45 годов»[8]. В начале июня 1915 г. Ставка Верховного главнокомандующего выдала еще один приказ, согласно которому надлежало оставлять врагу «...территорию, превращенную в пустыню, то есть очищенную, как от населения, так и от всего, что могло составить ценность врагу» [9].
В июле – августе 1915 г. началось массовое прибытие беженцев в тыловые губернии Российской империи.Своего максимума оно достигло в сентябре - октябре, а завершилось в ноябре - декабре того же года [10]. В украинские тыловые губернии – Черниговскую, Полтавскую, Екатеринославскую, Харьковскую, Херсонскую – хлынули значительные партии беженцев из Волыни, Подолья, Буковины, Гродненщины, Холмщины, российских польских и прибалтийских владений. Их дорога пролегла через Волынскую, Подольскую и Киевскую губернии. Нужно отметить, что Киев не был конечным местом их скитаний, а скорее всеготранзитным пунктом, где беженцы получали всевозможную помощь и двигались дальше [11]. При этом можно утверждать, что именно украинскими землями пролегли главные транзитные пути движения беженцев.
В соответствии со способом перемещения беженцев в тыловые губернии целесообразно выделить два его этапа. На первом этапе: лето - начало осени 1915 г., основным способом эвакуации гражданского населения были гужевые перевозки [12]. В это время местная власть формировала обозы беженцев, которыми руководили специально назначенные «проводники». Они назначались из числа «опытных работников, – священников, студентов и учителей, по большей части из самих беженцев» [13]. Беженцы, под руководством проводников, которые имели на руках специальные маршрутные документами, должны были прибывать к определенным им местожительствам временного. Большинство их двигалась на собственных подводах, покрытых брезентом и нагруженных наиболее ценным имуществом. «Дети и старики, – как писал очевидец, – ехали на фурах, а другие члены семьи большую часть дороги шли пешком, потому, что гнали скот, или просто жалели лошадей» [14].
На пути движения беженцев из Правобережья в центральные и восточные губернии Украины было достаточно серьезное водное препятствие – Днепр. Главным местом переправы была избрана пристань возле уездного городка Канев. Иная часть переправлялась в районе Черкасс и Кременчуга.Потом они двигались дальше: на северо-восток в Черниговскую и на юго-восток в Екатеринославскую губернии.Из Полесья беженцы эвакуировались, двигаясь вниз по Днепру «на баркасах и лодках».
Структуры, которые занимались организацией эвакуации беженцев в Украине, самостоятельно разрабатывали маршруты их гужевого движения, которые утверждал Главноуполномоченный по устройству беженцев Юго-западного фронта князь Н. П. Урусов. Отдел помощи населению Комитета Юго-Западного фронта Всероссийского земского союза (далее. – ВЗС) разработал 41 маршрут движения беженцев территорией Волынской, Киевской, Полтавской, Херсонской и Подольской губерний.Однако очень часто беженцы, «двигаясь по линиям железных дорог, следуя, караванами по шоссейным путям, прибывая железнодорожными эшелонами[...], теряют определенные маршруты движения и растекаются разными направлениями, охватывая все более широкий и более широкий район» [15]. Такую ситуацию можно объяснить, тем, что отчасти сами беженцы в условиях ужаса и растерянности своим хаотическим движением изменяли эти маршруты.
Совместными усилиями работников ВЗС, ВСМ и Татьянинского комитета удалось установить определенную схему стихийного движения беженцев и организовать предоставление им помощи. На путях движения беженцев на средства ВЗС были устроены пункты питания и оказания первой медицинской помощи, так называемые, «врачебно-питательные пункты». Они размещались в земских больницах, школах, казармах и даже, как это было в Ахтырском уезде Харьковской губернии, в переоборудованных мельницах [16]. Там беженцы бесплатно получали горячую еду, детям давали молоко и белый хлеб. В части пунктов были оборудованы кузницы, где беженцы получили возможность подковать своих коней, починить подводы.
С начала сентября и до зимы 1915 г. длился второй этап эвакуации беженцев. В это время их транспортировка происходила, главным образом, железными дорогами. Для этого формировались специальные«маршрутными поездами» с прямой доставкой партийбеженцев к пункту назначения [17]. Основная нагрузка по транспортировке беженцев была возложена на три общегосударственные железные дороги – Юго-Западную, Южную (Слободскую), Екатерининскую (Запорожскую), которые проходили территорией украинских губерний.
Достаточно мощным железнодорожным узлом с многочисленными подъездными развязками был Харьков [18]. Город также был среди 54 регистрационных пунктов Российской империи, на которых проводилась «...ежедневная перепись прохождения беженцев в пределах Европейской России» [19]. В течение июля - декабря 1915 г. харьковским железнодорожным узлом проследовало 366435 беженцев [20]. Через распределительный пункт на Екатеринославском вокзале в течение лета – осени в 1915 г. прошло 397945 беженцев, из них за пределы губернии – 123517, а остальные были расселены в уездах Катеринославской губернии [21].
Прежде всего, на путях движения беженцев была устроена сеть пунктов питания, в которых беженцы получали сухие пайки и частично горячую еду. На конец октября в 1915 г. в европейской части Российской империи действовали 74 пункта питания, организованного местным самоуправлением и благотворительными структурами. Наибольшие пункты питания были открыты в Кременчуге (ежедневно могли получить еду 24 тыс. лиц), Конотопе (24 тыс. лиц) и Люботине (23 тыс. лиц). В Екатеринославской губернии в течение осени 1915 г. в пунктах питания беженцы получили 439741 порцию еды, из них: в Дебальцевому – 184253, в Ясиноватой – 170711, в Никитовке – 27153, в Алчевске – 24668, в Луганске – 16670 и Пятихатках – 16286. Например, в Житомире действовали два таких пункта, где ежедневно питались 9 тыс. беженцев [22].
Для организации надлежащей помощи этим несчастным людям, важно было знать их хотя бы приблизительную численность.Для этого в декабре 1915 г. по инициативе Татьянинского комитетабыла проведена первая перепись беженцев в Российской империи.Полученные материалы были опубликованные в «Предварительныхсведениях о численности беженцев в Империи (кромеЗакавказье) по данным губернаторов». На 20 декабря 1915 г. их было зафиксировано 2706309 беженцев [23]. Больше всего беженцев осело в Екатеринославской и Московской губерниях (собственно в Москве) и в губерниях, прилегающих к линии фронта. Значительная нагрузка относительно численности беженцев легла на украинские губернии. Из них Екатеринославская, где нашли пристанище 227942 беженца, заняла первое место среди 45 европейских губерний Российской империи [24]. Харьковская губернияпо количеству размещенных беженцев была второй среди украинских губерний и пятой среди остальных местностей империи. Эти и другие данные нельзя назвать окончательными, они – лишь ориентировочные, поскольку в условиях войны чрезвычайно трудно было провести любые статистические собрания данных. Расхождения по поводу определения количества перемещенных лиц А. Н. Курцев объясняет рядом причин. Прежде всего «официальные сведения о численности населения эвакуированного учитывают лишь исключительно беженцев - «простолюдинов», которые находились на попечении общественных союзов» [25]. Не следует отбрасывать также и фактор самостоятельного передвижения беженцев, при наличии у них так называемых «экстренных отзывов», специальные проездные документы. Они перемещались в поисках затерянных семей, багажа, и даже ? лучшей судьбы. Были случаи, когда беженцы выезжали в другие города на учебу или работу. Фактически о беженцах можно говорить как о неким организме, пребывающим в перманентном движении.
На 1 ноября 1916 г. на территории Российской империи было зарегистрировано уже 3573471 беженец, из которых – 761245 проживали в Украине [26]. Иными словами, почти каждый четвертый беженец был размещен в Украине. При этом, следует отметить, что в ноябре 1916 г. в девяти украинских губерниях находились 21 % от общего количества беженцев.Остальные были расселены в 55 тыловых губерниях, Туркестане, Финляндии и 12 областях необозримой Российской империи. Такое количество вновь прибывшего населения требовало значительной работы от местных органов власти, самоуправления и общественности.
81,5 % беженцев были расселены в сельской местности, поскольку основную их массу составили все-таки крестьяне. Для сравнения заметим, что в общеимперском измерении часть беженцев, размещенных с середины 1915 г. и до конца войны в сельской местности, составила 75 % [27]. Среди украинских городов первенство по расселению беженцев вели промышленные и культурные центры начала века ? Харьков, Екатеринослав, Киеви Одесса.
Среди эвакуированных были россияне, украинцы, белорусы, поляки, латыши, евреи, чехи, словаки, молдаване, румыны и др.В целом в Украине во время войны было расселено представителей более 20 национальностей. Например, в Харьковской губернии 32 % беженцев были из Польши, 29 % – из Беларуси и Литвы, 26,3 % – из Прибалтийских губерний, 11,2 % – из Волыни и Подолья. Следует отметить, что в определении этнического состава беженцев тоже возникают проблемы, поскольку существовало обобщенное понятие «Русские беженцы», к которым засчитывались и россияне, и украинцы и по большей части и белорусы.
Значительный наплыв беженцев требовал организации масштабной помощи, обеспечить которую могло только четкое сотрудничество государственных, местных органов власти, самоуправления, общественных и этнических союзов, в условиях адекватного к ситуации правового поля. Поэтому в течение второй половины 1914 –1915 гг. шел процесс создания соответствующих структур и выработки законодательных фундаментов Российской империи в области решения проблем беженцев.
В начале войны организацию помощи беженцам в Российской империи взяли на себя общественные институции ? Всероссийский земский союз и Всероссийский союз городов, образованные соответственно 30 июля и 8-9 августа 1914 г. Их возглавили известные общественные деятели: ВЗС – князь Г. Е. Львов, а ВСМ – М.В. Челноков. Следует отметить, что ВСМ имел 68 отделений в Украине, которые функционировали не только в больших городах – Киеве, Харькове, Екатеринославе, но и в уездных местечках – Миргороде, Кобеляках, Валках, Звенигородке.
14 сентября 1914 г. император Николай ІІ подписал Положение о Комитете ЕЕ Императорского Высочества Великой Княжны Татьяны Николаевны для предоставления временной помощи пострадавшим от военных действий. Его целью было «оказания временной помощи лицам, пострадавшим от военных действий..., как тем, кто оставался в своих местностях, так и тем, кто их покинул за требованием власти, или из других, связанных с войной, причин» [28]. Почетным председателем Комитета была избрана Великая княжна Татьяна Николаевна. В действительности руководителем Комитета – «управляющим делами» – стал Алексей Борисович Нейдгарт, известный политический и государственный деятель, член Государственного совета, выходец из известного российского дворянского рода австрийского происхождения. Следует отметить трагическое сходство судьбы А. Б. Нейдгарта и Великой княжны, которого в ноябре 1918 г. вместе с дочерью и сыном расстреляли большевики. [29]
Для действенной работы была создана сеть губернских отделений Татьянинского комитета. Например, 22 октября 1914 г. состоялось первое заседание Харьковского губернского отделения [30], 30 ноября того же года было создано Подольское губернское отделение [31], 31 декабря – Волынское [32, 15 января 1915 г. – Киевское, а 7 февраля – Черниговское [33]. Почетными председателями этих обществ были избраны местные губернаторы. Следует отметить, что украинская общественность отозвалась на призыв Татьяны Николаевны приобщаться к работе отделений комитета. Активными деятелями были представители общественности, ученые, литераторы, медики.
Социальной защитой беженцев на украинских землях занималось и духовенство. Православные священники были вовлечены в работу уездных и волостных комитетах помощи беженцам, инициаторами, создания которых выступили земства. Кроме того, во многих губерниях и уездах были образованы специальные епархиальные комитеты, которые возглавили представители местного духовенства. Например, 3 сентября 1915 г. в Полтаве начал работу губернский епархиальный комитет по обеспечению быта беженцев [34]. В сентябре того же года были организованы 15 в соответствии с количеством уездов Полтавской губернии уездных епархиальных комитетов [35]. Во второй половине сентября 1915 г. священники Харьковской епархии организовали больше двадцати церковноприходских комитетов, главным заданием которых была организация помощи беженцам, удовлетворения их духовных потребностей и др.
Однако при условиях, когда потоки беженцев фактически наполнили тыловые губернии империи, стало понятно, что общественность не может самостоятельно, без государственной помощи и четкого плана действий преодолеть «беженство – чрезвычайно сложное и грандиозное явление по своему значению и размерами» [36].
Поэтому в середине 1915 г. MBC Российской империи признало, что «…опека о благоустройстве движения массы беженцев, об обеспечении их необходимым питанием и медицинской помощью в дороге и об обустройстве их в местах прибытия является вопросом государственной важности заданиям правительственной власти» [37]
30 августа в 1915 г. Николай ІІ подписал «Закон об обеспечении потребностей беженцев», пять статей которого касались ассигнования из казначейства в распоряжение министра внутренних дел 25 млн. руб. на «незамедлительное удовлетворение нужд беженцев и на скорейшее устройство дела по обеспечению их повадься. [38]. На особый интерес заслуживает приложение к закону – «Положению об обеспечении потребностей беженцев», которое фактически и определило основы государственной политики в сфер оказания помощи беженцам.
Таким образом, от начала войны власть и общественность Российской империи столкнулись с новым явлением – беженством, которое превратилось для них в длительное испытание. С другой стороны тысячи простых людей были сорваны со своих родных мест и отправлены в тыловые губернии. Не смотря на тяготы военного времени в некоторой степени удалось организовать оказание помощи этим людям, в некоторой степени компенсируя этим весь ужас их нового состояния.
[1] Гетрелл П. Беженцы и проблема пола в России во время Первой мировой войны// Россия и Первая мировая война. Материалы Международного научного коллоквиума. – СПб.: Д. Буланин, 1999. – С. 112 - 128; Гетрелл П. Беженцы в России в период Первой мировой войны// Исторические записки.– М.: «НАУКА», 2001. – С. 46 - 72; Курцев А. Н. Беженцы первой мировой войны в России (1914-1917)// Вопросы истории. ? 1999. ? № 8. ? С. 98 ?113; Курцев А. Н. Количество беженцев в российских регионах на 1916 – 1917 гг.// Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура: В 2т: Сб. науч. тр. ІV Международной научной конференции. – Белгород: Изд-во БелГУ, 2007. ? Т. 2. ? С.129 – 146; Курцев А.Н Беженство.//Россия и Первая мировая война. Материалы Международного научного коллоквиума. ? СПб.: Дмитрий Булаин, 1999. ? С. 1129 - 146.
[2] Korzeniowski Mndzik M., Tarasiuk D. Tuaczylos Uchod?cy polscy w imperium rosyjskim w latach pierwszej wojny ?wiatowej. – Lublin: Wydawnictwo uniwersytety Marii Curie-Sk?odowskiej, 2007. – 238 s.
[3] Сердюк О. В. Біженствов УкраїніпідчасПершоїсвітовоївійни // ПроблемиісторіїУкраїниХІХ – початокХХст Вип. 4. – К.: ІнститутісторіїУкраїниНАНУкраїни, 2002. – С. 111 – 132.
[4] Загребельна Н.І. Провідні гуманітарні громадські організації в Україні у період Першої світової війни: створення, структура, соціальна база, джерела фінансування.// Проблеми історії України ХІХ – початок ХХ ст. Вип. 6. – К.: Інститут історії України НАН України, 2003. – С. 255 – 269; Сулига І. Г. Південно-Західні комітету Всеросійського земського союзу в Україні на початку Першої світової війни// Проблеми історії України ХІХ – початку ХХ ст. Вип. 3. – К.: Інститут історії України НАН України, 2001. – С. 234 - 239
[5] Жванко Л.М. Біженство Першої світової війни в Україні: Документи і матеріали (1914 – 1918 рр.). – Х.: ХНАМГ, 2009. – 360 с.
[6] Нахтигаль Райнхард. Донские немцы: 1830 – 1930. – Ауґсбурґ: Издательство Waldemar Weber Verlag, 2007. – С. 164.
[7] Известия Всероссийского союза городов (Далее. ? Известия ВСГ)– 1916. – № 27 - 28. – С. 174.
[8] Реєнт О., Сердюк О. Загостреннясуперечностей в імперськомусуспільстві у роки Першоїсвітовоївійни (липень 1914- лютий 1917 рр.)// ПроблемиісторіїУкраїни ХІХ – початку ХХ ст. Вип. 7. – К.: ІнститутісторіїУкраїни НАН України, 2004. ? С. 24 – 36.
[9] Курцев А.Н. Беженство. ? С. 131.
[10] Курцев А.Н. Беженцы первой мировой войны в России (1914-1917) – С. 104.
[11] Korzeniowski M.,M?ndzik M., Tarasiuk D. Tu?aczylos. – S. 16.
[12] КурцевА.Н. Беженство. – С. 134.
[13 Центральний государственный исторический архив Украины. ? Ф. 715. ? Оп. 1. ? Д. 3071. – Л. 4.
[14] Курцев А Н. Беженцы Первой Мировой войны в России (1914 – 1917). – С. 103.
[15] Ореховський О. В. Діяльність Російського товариства Червоного Хреста у роки Першої світової війни (1914 – 1917 рр.). ? Дис. ... канд. іст. наук. ? Чернівці: Чернівецький національний університет, 1997.
[16] Государственный архив Харьковской области (далее – ГАХО). – Ф. 18. – Оп. 21. – Д. 10. – Л.
[17] КурцевА.Н. Беженство.
[18] Толокньов І. В. Залізничний транспорт України в період Першої світової війни (1914 – 1918 рр.). Дис. ... канд. іст. наук. ? К.: КНУ ім. Т.Шевченка, 2000. – С. 23 - 24.
[19] КурцевА.Н. Беженцы первой мировой войны в России (1914 – 1917). – С. 104.
[20] Краткий очерк деятельности Харьковского земства и Земского Союза по оказанию помощи беженцам (1915 – 1917 гг.). – Х.: Типография Б. Бенгиса, 1918. – С. 24.
[21] Журналы заседаний Екатеринославского Губернского Земского Собрания очередной сессии 1915 граммов. – Екатеринослав: Типография губернского земства, 1916. – С. 379.
[22] Жванко Л. Соціальні виміри Української Держави (квітень – грудень 1918 р.). ? Х: Прапор, 2007.– С. 133.
[23] ГАХО. – Ф. 18. – Оп. 21. – Д. 36. – Л. 73 - 74 зв.
[24] Жванко Л.М. З історії перебування біженців Першої світової війни в Катеринославській губ.( 1915 р. ).//Наддніпрянська Україна: історичні процеси, події, постаті: Зб. наук. пр. ? Вип. 4. ? Дніпропетровськ: вид-во ДНУ ім. Олеся Гончара, 2006. ?С. 219.
[25] КурцевА.Н. Беженство. – С. 140.
[26] КурцевА.Н. Количество беженцев в российских регионах на 1916 – 1917 гг
>[27] Цовян Д. Г. Деятельность государственных органов и общественных организаций по оказанию помощи беженцам в годы Первой мировой войны. 1914-1917 гг. [Электронный ресурс, Российская государственная библиотека]: Дисс. … канд. ист. наук: 07.00.02, Москва, Госуд. ун-т управления, 2005. – С. 59.//
[28] Жванко Л. Правове регулювання соціального захисту біженців Першої світової війни в Російскій імперії. (1914 – 1915 гг.)// Проблеми історії України ХІХ – початок ХХ ст..:Вип. 14. – К.: Інститут історії України НАН України, 2008. – С. 237.
[29] www.hrono.ru
[30] Жванко Л.М. Діяльність Харківського губернського відділення Тетянинського комітету по організації допомоги біженцям Першої світової війни. //Історичний журнал. – 2005. – № 4. – С. 106.
[31] Подолия. – 1914. – 3 декабря.
[32] Сейко Н.А. Доброчинність поляків у сфері освіти України (ХІХ – поч. ХХ ст.). Київский навчальний округ. – Житомир: Полісся, 2007. – С.171.
[33] Загребельна Н. І. Роль Комітету ЇЇ Імператорської високості великої княжни Тетяни Миколаївни в організації надання тимчасової допомоги постраждалим від воєнних дій у роки Першої світової війни// Проблеми історії України ХІХ – початку ХХ ст. Вип. 9. – К.: Інститут історії України НАН України, 2005.
[34] Краткий очерк о деятельности Полтавского Епархиального и Уездных комитетов о беженцах со времени их открытия до 1 декабря 1915 года// Полтавские епархиальные ведомости. –1916. – № 7. – С. 503
[35] Там же. – С. 504.
[36] Славенсон В. Беженское (По поводу писем беженцев) // Вестник Европы. – 1916. – № 7. – С. 292.
[37] КурцевА.Н. Беженство. – С. 137.
[38] Собрание указаний и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате, 1915. – Том Первый. Второе полугодие. – Пг., 1915. – № 242. – 1 сентября 1915 г.
